Замысел Жертвы [СИ] - Елена Руденко

— Я готов назвать вам имя убийцы, — произнёс Мишель уверенно.

— Весьма любопытно, — оживился тайный советник. — Позвольте узнать, почему вы избрали именно меня поверенным своей тайны…

— Убийца Громов, которому вы покровительствуете, — ответил Мишель, — к сожалению, это правда.

— Вы, действительно, подозреваете Громова? — спросил Щепцов с живым интересом. — Чем вызвано подобное подозрение? Если ваше умозаключение истинно, мне, право, будет очень неприятно осознать, что человек, ставший моим доверенным лицом — убийца!

— Позвольте изложить мою версию по порядку, — попросил Мишель.

— Извольте, мне право очень любопытно, — собеседник приготовился внимать речи Мишля.

— Некоторые моменты показались мне несколько странными, — приступил мой демон к рассказу, — рядом с телом мы нашли окровавленный платок, о который убийца вытер нож…

— Что вас удивило?

Мне казалось, что Щепцов не верит Мишелю, а играет с ним.

— Вы не находите любопытным, что забрав вытертый нож, убийца оставил платок на месте преступления? Позвольте заметить, зачем убийце забирать нож, который не поможет его разоблачению… Не проще ли оставить тело с ножом в спине. Зачем вытирать кинжал и забирать его?

— Нож нашли в комнате княжны… — Мишель сделал паузу.

— Вот это, действительно, любопытно, как нож мог попасть в комнату княжны? — поинтересовался Щепцов. — Как убийца мог подбросить его и при этом остаться незамеченным?

— Очень просто, нож подбросили до убийства, — ответил Мишель.

— Простите, но это невозможно! Как можно подбросить орудие убийства до совершения убийства? — Щепцов едва сдержал усмешку.

— Княжне подбросили другой нож, я обратил внимание, что лезвие ножа было слишком чистым. Если бы нож спешно вытерли платком, то следы крови всё равно бы остались в борозде между рукояткой и лезвием.

— Значит, убийца подбросил нож княжне в вечер до убийства?

— В течение шумного вечера, когда гости увлечены беседами, это сделать нетрудно. Комнаты в доме Алеева не запираются. К тому же я сам видел, как Громов покидал гостиную. Убийца хотел, чтобы все решили, будто княжна в припадке безумия убила своего давнего врага…

— Она безумна? — изумился Щепцов.

— Нет, княжна не более безумна, чем мы с вами… Кто-то желал, чтобы её приняли за безумную… Весьма странно, сойти с ума за один вечер…

— Я тоже полагаю, что слухи о безумии княжны всего лишь глупые сплетни, — согласился собеседник. — Но позвольте, зачем Громову смерть Панарёвой, и зачем ему бросать подозрения на возлюбленную?

— Громов желал выполнить условия договора перед тем, кто дал ему высокий чин, — ответил Мишель. — Панарёва знала о неслучайной смерти Лучиной, чего не пыталась скрыть… Поэтому её заставили замолчать навсегда… Громов, как поверенный, пригласил её на тайную беседу, чтобы убить… Спешу заметить, кто-то желал, обвинив в убийстве княжну, создать для себя двойную выгоду… Ведь ему нужна была и её смерть… как и смерть Лучиной… Смерть девушек с бархатистыми глазами, столь похожими на вашу сестру… Княжна умерла бы, и все объяснили бы её смерть загадочным недугом, вызванным душевной болезнью…

— Но зачем? — Щепцов терял терпение. — И причём здесь моя покойная сестра?

— Самоубийца проклял вас, и вы боялись дня, когда вам исполнится сорок лет… Вы говорили, что врачи опасались за ваше здоровье, но вы выжили…

— Вы подозреваете меня? — Щепцов рассмеялся. — Как я мог убить княжну? Как я убил Лучину? Неужто я внушил им безумие?

— Вы сделали это при помощи портретов… Вы полагали, что жертвы проклявшему вас призраку, помогут продлить вашу жизнь… Сначала была Лучина… Через год вам понадобилась новая жертва…

— С чего вы решили, будто я обладаю подобными талантами?

— Печать на вашей трости… такая же печать на двух портретах в гостиной, знак власти над сознанием ваших жертв — Настеньки и Анны… Один портрет, который без печати — вашей сестры… Замечу, симптомы болезни избранных жертв весьма схожи…

— Возможно, я всего лишь любитель тайных символов.

— Вы слишком дорожите тростью для любителя…

— Почему вы заподозрили меня?

Щепцов держался уверенно.

— Громов слишком глуп, чтобы придумать уловку с ножом… Значит, у него был мудрый наставник… Остальные факты, вызвавшие мои подозрения, я уже изложил… Ах да, ещё один момент. Княжна в беседе с Алеевым созналась, что не любит Громова, но при этом не может без него жить… Именно такие чувства испытывают все, кого приворожили… Вы помогли Громову добиться благосклонности княжны, чтобы он постоянно находился рядом с нею…

— Верно, — усмехнулся Щепцов, — для обряда одного портрета мало, нужен локон, лоскуток одежды, много чего… У Лучиной я часто гостил, и сумел раздобыть необходимые предметы… А к княжне я приставил Громова, этот болван оказался очень исполнительным, отрабатывал свой чин…

Щепцов взмахнул руками, наслаждаясь собой.

— Вы ничего не докажете! — произнёс он уверенно. — Кто поверит в ваши бредни?!

— У меня достаточно фактов, чтобы снять подозрения с княжны и обвинить вашего исполнителя, — ответил я, — а Громов, получив обвинения, легко выдаст вас…

— Нет, не выдаст, — усмехнулся Щепцов, — ему помешает смерть…

— Вам тоже осталось недолго, — казалось, эта новость не тронула Мишеля, — вы обезумели, надеясь убийством, спасти свою жизнь…

Я с ужасом слушала их беседу. Мне не раз приходилось слышать об убийствах на расстоянии, но я не смела предположить, что сама столкнусь с подобным.

— У меня достаточно возможности, чтобы лишить вас всех чинов и наград! — произнесла я.

Мне стоило больших трудов унять страх в голосе. Некогда уважаемый мною человек казался мне омерзительным, я всем сердцем желала добиться его публичного унижения.

— А вы не боитесь меня? — Щепцов был страшен. — Я могу найти способ жестоко отомстить…

— Не успеете, — перебил Мишель, — ваше время уже пришло.

Он взглянул на часы, стрелка приближалась к трём часам.

— Ошибаетесь, мой друг, — Щепцов усмехнулся, — у меня в запасе сутки… Сегодня ночью княжна Анна, которой исполнится девятнадцать, умрёт. Печально, но не вы, не ваш приятель Алев, столь трогательно влюблённый в мою жертву, ничего не сможете поделать…

Через мгновения раздался мелодичный звон часов. Щепцов вздрогнул и схватился за сердце, насмешливое лицо сменилось удивлением, а затем страхом, исказившись болью. Пошатнувшись, тайный советник упал на ковёр к моим ногам…

— На этот раз ему не удалось спасти жизнь ценою жизни, — произнёс Мишель.

Позднее я узнала, что именно эту фразу твердил пугающий голос, преследовавший княжну в страшных снах.

Мы покинули зловещую комнату. Выйдя на воздух, я ощутила лёгкость, будто вырвалась из мрачного плена.

— Почему он умер? — недоумевала я.

— Щепцов опоздал с обрядом, — ответил он, — ошибся на сутки… Княжне Анне уже исполнилось девятнадцать. Она родилась тринадцатого числа, но её мать, сочтя число несчастливым, настояла, чтобы дочь записали на четырнадцатое…

— А если бы… — я запнулась, мне было даже страшно подумать о возможных последствиях.

— Если бы он не ошибся, — закончил мою мысль Мишель, — мне бы пришлось немного посуетится, дабы предотвратить жертвоприношение…

— Немного посуетиться? — изумилась я.

— Ах, моя милая Александрин, разве теперь это важно? — он улыбнулся, одарив меня насмешливым взглядом.

Мне снова пришлось довольствоваться загадками.

— Тогда, я был должен совершить убийство, — задумчиво произнёс Мишель.

Его слова прозвучали пугающе.

— Помните, я давал вам почитать черновики моей новой повести? — напомнил он, поймав мой взволнованный взор. — События, с которыми я столкнулся, во многом схожи с написанным сюжетом…

Об этом я догадалась сразу, но я не думала, что финал повести оказался столь близок. Мне казалось, что это всего лишь авторский домысел, который мне не очень пришёлся по душе. Герой Мишеля мыслился мне более благоразумным.

— Мой герой оказался твёрже меня, — произнёс он будто в ответ на мои мысли, — он сделал, что должно… А я отступил, усомнившись в своём предчувствии, благоразумие оказалось сильнее… Я пожалел будущего убийцу, потому что не желал лишних бед для себя… Как глупо, я должен был всего лишь нажать на курок… Печально, что моё сомнение едва не погубило достойных людей… Если бы я точно знал о последствиях, я бы тогда не отступился…

— Значит, герой, именно вы? — несмело спросила я, зная, что Мишель не любит подобного сравнения.

— Отчасти, — признался он, — как видите, мне иногда не достаёт его жёсткости…

Из журнала Дмитрия Алеева